Шальная старость

Что обычно делают женщины лет этак в шестьдесят-шестьдесят пять? За всех не скажу, но за двоих — запросто. Коротюсенько, слов этак на двести поведаю за мать мою, партизанку Татьяну и свекруху мою, контрпартизанку Валентину.

По домашним псевдонимам уже внятно прослеживаются акценты. В упрямстве своем вряд ли они могли друг другу уступить и не понятно, кто из них заговорил бы первым, попади они в плен к врагу.

Ну так вот, партизанка Татьяна в хорошем пенсионном возрасте занималась дрессировкой двух штук собак, отца и трёх внуков. И еще на горных лыжах училась кататься. А контрпартизанка в пятый раз выходила замуж. В шестьдесят пять она опять встретила, влюблённого в неё, мужчину.

Ну, а на самом деле, узнав о том, что в Калининграде освободилась вакансия жены отставного генерала, она ломанулась в замуж. Наспех продала свою квартиру и чесанула первым самолётом к жениху. 

Очень торопилась на низком старте обойти соперниц, двух своих подруг, которые тоже были не прочь поучаствовать в брачном марафоне. Успела. В три дня со своего приезда уже имела штамп о браке. На свадьбу пригласила неудачниц, кидалась в них букетом. Всё по взрослому.

Мы не ездили на свадьбу, знали, что свадьба скоро сама приедет к нам. Она не сильно задержалась. Через пару месяцев сбежала. Молодой муж, семидесяти пяти лет, прискакал за ней и уговаривал вернуться в семью, в кровать, в недавно купленные тапки.

Контрпартизанка позиции не сдавала, пряталась за нашим диваном, к мужу вернуться не торопилась. Торговалась за лучшие условия. Гнула свою экономическую линию.

Она планировала дачу на Балтийском море строить и уток разводить в пруду, который должен вырыть муж. Еще хотела съездить с ним в Париж и Баден-Баден навестить. А этот (тут она делала не очень приличный выпад в сторону своего новобрачного) обленился и совершенно не хочет делать ничего.

— Ну почему сразу ничего, Валюша? Кое-что я делаю с большим старанием и даже удовольствием, краснел отставной генерал всем лицом и лез к ней обниматься. 

— Да ему бы только секасом заниматься и солдатские истории рассказывать, возмущалась наша молодуха и кидала в своего суженого свирепые взгляды.

Тишина заволокла весь дом с диваном секунд на тридцать и разлетелась в дребезги от нашего хохота. Харасмент, ёпта. 

Свекровь моя очень обиделась на сына своего, моего пупсика, за то крепкое рукопожатие, которым он по достоинству оценил генеральскую морщинистую мощь. 

— Уважаю, сказал мой пупсик генералу, я тоже так хочу в семьдесят пять. 

Всучить обратно генералу его молодую жену  у нас не получилось, печальным возвращался он в Калининград. Но мы за него не сильно-то переживали, такой герой найдет строптивице замену. 

А контрпартизанка Валентина умотала от нас в Москву, покорять столицу. Она давно хотела. Ну да, не тридцать ей уже. А чё такого? Имеет право на любую старческую блажь.