9. Злоключения иностранцев в Европе. Адская дорога в рай.

Из Женевы выезжали при свете дня и белых людях на перроне. Зато в вагоне все пассажиры были в негативном цвете. 

Пока мы докатили чемоданы до своих  жопоприёмных мест, их уже заняли очень габаритные и колоритные баклажаны.

На наши вежливые пожелания занять свои места, баклажан-папа стал требовать  показать наши билеты. Ну нам не жалко, на смотри. У нас ещё есть распечатка, на  случай, если кто-то захочет этот экземпляр сожрать. По доброжелательному виду  баклажана-папы, было видно, что он готов был сожрать не только билет, но и нас с  чемоданами. 

С великой неохотой баклажан-мама подняла большую себя, своих  трёх баклажанчиков и со словами: понаехали тут, уползла в сторону другого  вагона. 

Пупс писал кипятком и чуть не ошпарил ноги, когда услышал, что  баклажаны между собой говорят на немецком. Может они ещё и поют по  немецки, угорал он и предлагал срочно пересмотреть фильм «1+1». Круче германо-говорящего баклажана, может быть только японо-говорящий. Пол мира обскакали, такого никогда не видели. Пупсик немедленно поднял их статус из обычных баклажанов в немецкие. 

Дальше было уже не так  весело. Спокойно ехали в горы, проведать сыночку. Он там уже больше недели загорал на  леднике. Звал посмотреть на трассу и деревушку Саас-Фи с видом на острую скалу Маттерхорн. 

До самого Саас-Фи поезд не идёт, надо пересаживаться на станции  в автобус. Автобус тоже не идёт до конца. Жители городка решили, что чистый  воздух они ценят больше удобств и пользуются эклектическими машинками, типа  утеплённый гольфкар. А гостей развозят на электрических  туристовозках.

Деревушка оказалась высокогорным райским уголком, набитым под завязку  лыжниками и сноубордистами. Мы были без лыж и не очень вписывались в интерьер.

Экстерьер лыжных приютов был затейлив. Деревянный сверху, каменный снизу. Всё приборы естественно были только  на электричестве. Газ, уголь, мазут? Не, не слышали. 

Стиральных машин и посудомоек в деревне нет. С них может вытечь страшная химия и будет гадить в карму жителям. Стирать ездят вниз, до городка, куда приходят автобусы. Были и  ещё какие-то специфичные заморочки, но мы не успели заценить. Надолго не  остались. 

Обратно ехали по серпантину, который проспали по дороге вверх. Творить кирпичи хотелось ежесекундно. Глубокая пропасть сопровождала каждый  поворот с одной стороны и вертикальная скальная стена с другой. 

Скорость  автобуса бодрила. Со встречным транспортом расходились, не сбавляя скорости, в двадцати сантиметрах. С жизнью прощалась так же искренне, как в самолёте перед  взлетом.

На железнодорожной станции пили кофе, разливая трясущимися руками  пенку на колени и грудь (у кого она была). Отходили от автобусных виражей никотином. Пупс курил, я внюхивала.

Ждали поезд на Милан. Милан ждал нас с хорошей погодой, дорогими гостиницами и безудержным шопингом до полного нудизма пупсового кошелька (у жены шопоголика муж завсегда голожопик).