Золотая баржа
Лизка плюхалась в ванной, когда заявилась Александра Витальевна и не услышала хлопнувшей двери. Зато перебегая до спальни в одном полотенце, расслышала чужой женский голос, о чем-то спорящий со Стасом на кухне. Через пять минут Лизка была уже полностью готова, хоть к знакомству, хоть к выходу из дома.
Ни рисовать лицо, ни укладывать волосы она не стала, посчитав, что тратить время на марафет ради того, чтоб произвести впечатление на оператора пылесоса, не имеет смысла. А наводить красоту, чтоб потом размазать её мотоциклетным шлемом, было совсем уж глупостью. Впрочем, о своем решении Лизка пожалела в ту же секунду, как заявилась на кухню.
Оператор пылесоса больше всего была похожа на директора банка, снизошедшего до визита в столовку к младшему менеджерскому персоналу. Александра Витальевна царственно кивнула Лизке и сложив руки под грудью, внимательно и без вызова стала ее разглядывать.
Лизка пошла пятнами, что происходило с ней всегда, когда она чувствовала себя дурой и не имела возможности выплеснуть своё отношение к ситуации. Пару минут она алела скулами, как гипертоник перед грозой. Потом, кое-как взяв себя в руки, протолкнулась к кофеварке и налила себе кофе, отобрав кружку из рук Стаса.
Давилась чёрной густой жижей без сахара и молока, проклиная свою скованность и злясь на Стаса, что он даже не намекнул на экстерьер саннадзора. Мог бы и предупредить, что его конюшни убирает датская королева.
Пока Лизка топталась у стола, поглядывая исподтишка на присутствующих, королева Дании достала из холодильника молоко и выставила его перед Лизкой. Туда же поставила сахарницу. И вообще, делала вид, что всё происходящее в порядке вещей и даже пыталась быть вежливой.
Ритуальные танцы надоели первыми Лизке. Скомкано попрощавшись, она выскочила в прихожую и уже оттуда крикнула Стасу, что не будет мешать и подождет жениха на улице.
— Ты только сильно не задерживайся, а то в ЗАГС опоздаем, — мстительно добавила рыжая бестия, закрывая за собой входную дверь.
Стас вышел из дома минут через десять.
— И зачем был этот завершающий спич? — не без сарказма спросил мужчина, теребя в руках шлем, — мы вроде, не собирались с утра крюк делать до ЗАГСА, время же поджимает.
— Ну нет и нет, — легко согласилась Лизка, раз пять пожалевшая о сказанном, — поехали уже быстрее, пока жара совсем не придавила.
Дом встретил их шелестом пересохших на веревке документов. Одна из трех клеенчатых тетрадей развалилась на корешке пополам и свалилась в траву. На ней уже кипела жизнь.
Чертыхаясь и кляня себя за забывчивость, Стас спасал от насекомых вероятные ценности. Собрав всё с земли и повытряхивав муравьев, сложил добычу стопкой на лавке. Туда же добавил снятые с веревки тетради и свернувшиеся в рулон, скукоженные чертежи. Разобрать что-то на них не представлялось возможным. По крайней мере, не с беглого взгляда.
Обругав себя последними словами, Стас поплелся в дом, где уже вовсю шуровала Лизка. Она гремела замком сундука, виновника вчерашней травмы Назара, в попытках открыть его и заглянуть внутрь. Стас замер у неё за спиной, затаив дыхание.
